Николай Томан - В созвездии трапеции [сборник]

Наконец берет слово крупнейший наш астроном, глава Совета ученых:

— Я тоже думаю, что нам не следует торопиться. Ситуация тут куда более сложная, чем полагают некоторые горячие головы. Попробуем спокойно во всем разобраться. В крайнем случае пошлем на Эффу еще одну космическую ракету.

По залу проносится негромкий шепот. Глава Совета невольно настораживается. Недоуменно оглядывается по сторонам. Подождав, когда утихнет шум, продолжает:

— Почему вас удивляет это? Мы имеем теперь более совершенные конструкции и горючее, позволяющее увеличить скорость полета ракеты. Возвращения ее уже не придется ожидать так долго.

— А почему бы не послать на Эффу не ракеты с электронными приборами, а Звездную экспедицию с учеными? — спрашивает Рэшэд.

— Это будет решено лишь в том случае, если Эффа окажется обитаемой, — твердо заявляет глава Совета.

— Ну, так мы докажем ее обитаемость, — негромко говорит Рэшэд. — А пока примите эту магнитную ленту с изображением девушки с Эффы. Мы постараемся вскоре представить Совету и другие доказательства обитаемости Эффы.

Конечно, доказать обитаемость Эффы — дело не легкое. «Тут, может быть, действительно не следует торопиться, но мне нравится решительность Рэшэда. Молодец, Рэш! Смотри только, не сломай себе голову…

— А нельзя ли еще раз взглянуть на эту девицу?.. — просит кто-то из астробиологов.

Глава Совета молча кивает Рэшэду. В зале гаснет свет. На экране снова возникает изображение прекрасного существа с далекой планеты. Энергично жестикулируя, красавица пытается поведать нам что-то. Все смотрят на нее уже без прежних иронических улыбок, серьезно, сосредоточенно…

А когда зажигается свет, встает со своего места астробиолог Аттан. Он удивленно разводит руками и молча стоит некоторое время в раздумье. Будь на его месте кто-нибудь другой, все рассмеялись бы, пожалуй. Но его слишком уважают, чтобы позволить себе даже улыбку. Все напряженно ждут, что он скажет.

— Со всем в конце концов можно согласиться, — произносит он наконец, задумчиво глядя в потолок. — И с обитаемостью Эффы, и с тем, что жизнь на ней достигла большого совершенства. Но чтобы девушка с этой планеты так была похожа на наших?

Он снова разводит руками и, не сказав больше ни слова, садится.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Из зала заседаний Совета ученых я выхожу первой. До нашей лаборатории недалеко, но я иду торопливо — не хочется ни с кем встречаться. Ужасно неприятный осадок на душе! Очень жаль Рэшэда. Эта девушка, запечатленная на магнитной ленте, действительно ставит его в очень затруднительное положение…

Ветер свирепствует по-прежнему. С трудом держусь на ногах. Бедные маленькие пэннэли панически мечутся в вихре опавших листьев. Холодно и неуютно под небом, сумрачно на душе…

Я иду в лабораторию, втайне надеясь, что и Рэшэд вернется в свой павильон.

В лаборатории пусто. Все уже ушли. Дверь в павильон Рэшэда распахнута настежь. Вижу его пустой письменный стол и огромный пульт с измерительной аппаратурой, поблескивающий лаком полированных плоскостей. Через спинку массивного кресла перекинут белоснежный халат.

Снова — уже в который раз! — берусь за ленту вольфрамовой стали, покрытую тонким слоем ферромагнитного порошка. Всматриваюсь через микроскоп в кристаллы гамма-окиси железа. Под влиянием какого-то мощного космического излучения они претерпели такие изменения, которые все еще не дают мне возможности восстановить фонограмму речи таинственной девушки с Эффы.

Хлопает входная дверь. Слышатся чьи-то шаги. Неужели Рэшэд?

Нет, это Джэхэндр. Вот уж кого не хотелось бы мне видеть сейчас!

— Здравствуй, Шэрэль! — приветливо кивает он мне, будто мы не виделись сегодня. — Что это ты стала засиживаться так долго?

Джэхэндр учился вместе с моим братом и часто приходил к нам. Я в ту пору была еще совсем девчонкой. Он смотрел на меня свысока и подшучивал надо мной, а теперь пытается покровительствовать.

Я молча продолжаю заниматься своим делом. Джэхэндр хорошо знает мой характер и не обижается. Видимо, догадывается и о моих чувствах.

— Расстроилась из-за Рэшэда? А мне, думаешь, приятно все это?

Я все еще молчу, хотя меня так и подмывает спросить его: «Зачем ты пришел сюда? Если утешать, то я в этом не нуждаюсь».

— Эффа, конечно, не может не интересовать нас, — продолжает Джэхэндр. — Она давно привлекала внимание астрономов. Потому мы и послали к ней космическую ракету. Но вот ракета вернулась и что же? Что прибавилось к нашим прежним сведениям об Эффе?

— А то, что там обнаружена вода? — спрашиваю я.

— Но ее оказалось так много, что под сомнение ставится наличие какой бы то ни было суши вообще. А без достаточного количества суши я лично не представляю себе возможность высокоорганизованной жизни. И уж, во всяком случае, мыслящих существ…

Джэхэндр молчит некоторое время, ожидая, видимо, что я отвечу, но я прислушиваюсь: не раздадутся ли шаги Рэшэда?

— А та девица с печальными глазами, которую продемонстрировал нам Рэшэд… — продолжает Джэхэндр, неожиданно запнувшись.

— Договаривайте! — вспыхиваю я. — Что же, он сам, значит, сфабриковал ее изображение?

— Я этого не говорю, — обиженно возражает Джэхэндр. — Ни один ученый не позволит себе этого…

— Но откуда же тогда, по-вашему, взялось изображение этой девушки?

— Не знаю, Шэрэль, не знаю… Это гораздо большая загадка для меня, чем сама Эффа.

Джэхэндр увиливает от прямого ответа, но я почти не сомневаюсь, что он готов обвинить Рэшэда в недобропорядочности. Нужно бы отчитать его как следует, но я молчу, не находя слов от возмущения.

— В существование на Эффе Именно такой девушки особенно трудно поверить, — после небольшой паузы продолжает Джэхэндр. — Уж очень она похожа на наших…

— Может быть, у вас даже есть знакомая, похожая на нее? — иронически замечаю я.

— Да, есть, — совершенно серьезно заявляет Джэ-хэндр.

— Кто же?

— Ты.

— Я?

— Да, ты. Не надо только злиться. Посмотри лучше на себя в зеркало.

— Вы пришли издеваться надо мной? — спрашиваю я дрожащим от возмущения голосом.

Джэхэндр лишь тяжело вздыхает и, не произнеся ни слова, уходит.

…Долго не могу заснуть в эту ночь. Может быть, это ветер, бушующий за окнами, не дает мне успокоиться?

Встаю. Открываю окно. Холодные порывы ветра, длинные листья пальмовых деревьев и еще что-то, похожее на пэннэлей, врываются в мою комнату.

За окном непроглядная тьма. Не зажигая света, смотрю на небо. Темно, ни одной звездочки, все заволокло тучами. А как хочется посмотреть на далекую таинственную Эффу или хотя бы на ее Желтую звезду. Что же на ней все-таки: какая жизнь?